Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

С удивлением прочитал промелькнувщую где-то информацию о том, что балаковские власти задумали убрать памятник Ленину с центральной площади и переместить его на площадь Ленина в старом городе на место тамошнего памятника Ильичу. Что? Опять война с идолами? Или так – «проверка на дорогах»? В любом случае, стоит напомнить чиновникам, что оба памятника представляют историческую ценность.

Первый после смерти

Памятник Ленину в старом городе был установлен за несколько лет до начала Великой Отечественной войны. Это один из экземпляров массового серийного производства, которое было запущено для того, чтобы удовлетворить спрос на скульптуры вождя мирового пролетариата. И это уже раритет, т.к. любой предмет быта, которому более 50 лет, в России считается антиквариатом.
Вот как описывался этот памятник во время экскурсий, организуемых в советское время:
«Скульптура изображает Ленина во весь рост стоящим на броневике. На нём распахнуто демисезонное пальто, левая рука, сжимающая кепку, отведена за спину, правая – пока ещё в кармане брюк. Ленин находится в состоянии уверенного спокойствия. Нам нетрудно представить, что Ленин изображён в момент перед своей знаменитой речью у Финляндского вокзала (Петербург-Петроград-Ленинград), получившей название «апрельские тезисы», и взгляд его устремлён на питерских рабочих, солдат, матросов, встречающих его. Вот он сейчас вынет руку и, жестикулируя, начнёт говорить…»
В течение многих лет у памятника в дни рождения Ленина выставлялся пионерский почётный караул. Здесь принимали в пионеры, в комсомольцы. На площади проводились общегородские митинги и демонстрации. Но, самое главное, отсюда уходили на фронт, здесь встречали Победу, и даже только поэтому это место может претендовать на статус мемориальной зоны.
Накануне 65-летия Великой Победы, в бытность мою председателем Общественного совета города, я предлагал депутатам, чиновникам и коммунистам установить на площади стеллу или какой-то другой памятный знак, напоминающий о войне, однако и те, и другие, и третьи только отмахнулись: а зачем? – есть же обелиск на Факеле Социализма. Но ведь он появился в 1975-м и свидетелем военного лихолетья не является. А здесь, на площади Ленина, всё по делу.

Спасти кумира

Четыре года назад на экраны страны вышел фильм «Господа офицеры: спасти императора», о том, как группа офицеров организовала операцию по спасению царской семьи. Операция хоть и не увенчалась успехом, но показала, насколько спасители были верны самодержавию и готовы были ради его восстановления пожертвовать жизнью.
Так вот, настолько же верными, но только социалистическим идеям оказались и балаковцы, когда в 1990-м организовали акцию по спасению памятника Ленину, сброшенного с постамента на Украине, в городе Нестеров Львовской области. Причём такое предложение впервые прозвучало не на заседании горкома партии, а на сессии горсовета из уст уважемых врачей-депутатов Михаила Дёрина, Владимира Балашова и Сергея Калинина. Их поддержало управление «Саратовгэсстрой», которое возглавлял Герой Социалистического Труда Александр Максаков, неофициальный лидер городской партийной организации и города в целом. Именно он выделил из казны своей организации 80 тыс. рублей (огромные, по тем временам деньги) на перевозку и установку памятника. Горкомом КПСС был создан специальный пресс-центр и объявлен сбор пожертвований с населения и предприятий (соответствующий счёт открыли при Горжилсоцбанке).
А открытие памятника состоялось 22 апреля 1991 года при большом стечении народа. Партийная печать (газета «Огни Балакова») назвала это событие неординарным:
«Это символ нашей веры в социализм, это уважение и благодарность нашим отцам и дедам. Это ответ кликушествующей пене, обильно появившейся на волне демократизации и гласности»
И это событие действительно было неординарным: в то время, как по всей стране Ленина сносили, в Балакове его поставили перед самым носом у «демократической» власти, которая с остервенением прыгала на горле у умирающего Советского Союза. Наверняка в митингующей толпе тогда стояли многие из тех, кто сегодня «рулит» городом и районом.Не поэтому ли в их головах появляется мысль о «переносе» бронзового свидетеля их коммунистического прошлого? А может, стоит народ спросить, тот самый, который 13 лет назад собирал деньги? Или вспомнить о том, что это ещё и памятник, привезённый в Балаково с Западной Украины? (Сегодня, во время жёсткого противостояния Украины и России, эта возня приобрела бы ещё и политический подтекст).

От души
(вместо послесловия)

Минувшей осенью был в Оренбурге по краеведческим делам и увидел памятник Ленину, поставленный на народные средства спустя год после его смерти, в 1925 году. Он интересен тем, что Владимир Ильич отлит из бронзы в его настоящий рост – 1 м. 65 см. Но меня поразило не это, а совсем не дежурные слова на постаменте, которые отражают те чувства, которые испытавали оренбуржцы почти 90 лет назад:
«Гению революции, великому мятежнику, вождю всемирного пролетариата, путеводителю освобождающегося Востока, строителю и кормчему великого советского корабля, основоположнику союза пролетариата с крестьянством».

А. Васильев

Мы говорим партия, подразумеваем … (?)

Недавние события политической жизни и современные процессы партийного переустройства и строительства вызывают в памяти строки Владимира Маяковского о Ленине, направляют мысли к истории партийного строительства той поры, вызывают размышления о сущности партийной деятельности вообще. И размышления эти закономерно приводят к фундаментальной теме информационного производства государственного значения , которую я затрагивал в своих предыдущих статьях. Здесь я попытаюсь изложить некоторые ключевые, на мой взгляд, моменты этого плана. Итак, вспомним:

«Мозг класса, дело класса, слава класса – вот что такое партия.

Партия и Ленин – близнецы-братья –

кто более матери-истории ценен?

Мы говорим Ленин, подразумеваем – партия,

мы говорим партия, подразумеваем – Ленин»

Многие вспомнят и другие фразы Маяковского, но и этих вполне достаточно для постановки актуальнейших вопросов и проблем. «Проблема мозга» в организационно-политической жизни (в партии и во Власти) перманентна и понятна, - в принципе, даже «кухарке», но научно-организационные вопросы выливаются в проблемы. Классы и классовая борьба в эпоху Ленина понятны, а вот в современную эпоху необходимы иные подходы. Поскольку имеет место существенная раздробленность населения по многим параметрам, имеющим наибольшее значение в плане политических объединений, политического сотрудничества, а массово-силовые процессы становятся чрезвычайно опасными для самого существования страны, то необходимо доминирование информационной деятельности. Известный исследователь государства Марков Ю. Г. (институт философии и права СО РАН, Новосибирск) считает, например, что в современном обществе определяющее значение в процессах борьбы за власть имеют уже не классы, а деньги и «кланы» (Самоорганизация в системах государственного управления // Материалы четвертого Всероссийского постоянно действующего научного семинара "Самоорганизация устойчивых целостностей в природе и обществе". 2000, с. 35, - http://vasilievaa.narod.ru/gu/mat_conf/SOV/SOV6.htm ). Далее, проблема личности, определяющей всю партийную деятельность, саму сущность партии, её ценность для общества. Кстати, Маяковскому надо было сказать: «… кто более матери-отчизне ценен?». В этом и суть назначения «партии», её лидера. Для чего и почему строил партию Ленин понятно, а вот для чего изобилие современных партий? Невольно возникают мысли о кланах. Ведь ни одна партия не опубликовала свою научно-философскую платформу, базу знаний. Многие считают, что у КПРФ такая база есть, - марксизм-ленинизм и его развитие в 20-ом веке, однако, компетентные ученые знают и понимают, что КПРФ и прочие политические партии коммунистической ориентации до сих пор не выполнили завет основоположников марксизма о научном развитии их учения (лично мне неизвестны теоретические работы этого плана и соответствующего уровня, нет и «научного обществознания», интегрирующего современные достижения в этой сфере). К тому же, надо ведь знать и правильно оценивать чрезвычайное развитие за 20-ый век наук о человеке и обществе, о природе, - детерминирующей их существование и развитие. Надо знать и понимать отношение КПСС, новых партий и новой «демократической» Власти к этим наукам. Понятно, что цель каждой современной партии продвинуть своих людей во Власть, ну а дальше то что? Дальше последует, конечно, подбор специалистов. Однако, надо бы заранее знать каких и, к тому же, каким образом, на основе каких знаний, теорий, концепций, технологий планируют они возвышать страну?! Надо бы ещё до выборов сообщить гражданам об этом, обсудить на научно-партийных конференциях, а потом и с наиболее знающими людьми – в академических институтах, на научных конференциях.

Сложилась парадоксальная ситуация, которая продолжает парадоксально сохраняться на протяжении всех реформ. Учёные-обществоведы, экономисты-теоретики были большей частью отлучены Властью от решения проблем страны, как носители прежней идеологии, другие приспособились и стали служить новой, либерально-капиталистической идеологии (хотя в Конституции записано, что никакая идеология не может быть государственной). Государственное строительство и управление определили и продолжают определять «новые люди». Кто они, какие знания и теории используют, какие научные исследования подтверждают общественную эффективность новых теоретических принципов, концепций и прочих информационных оснований, используемых Властью, - в сравнении с прежними? Где научно-философская Доктрина, заменяющая прежнюю, социалистическую, - неэффективную и ошибочную, - по мнению некоторых академиков? Почему до сих пор её нет? Почему Власть не ставит Задачу перед Академией наук и всем научным сообществом по разработке такой Доктрины. Вопросы, которые я здесь поднимаю, многим кажутся наивными. Но, это при взгляде снизу вверх, а если смотреть с позиции Всевышнего, или просто с виртуальной космической высоты, то они отражают объективно необходимые потребности и процессы. Я как раз и хочу в этой статье кратко очертить действительно необходимое поле деятельности для общественно прогрессивных объединений граждан – партий. Они ведь и должны обеспечивать общественный прогресс, - кому же ещё, если Власть не в состоянии сделать это уже более 20 лет, да и любая Власть традиционно замыкается на идеологии своих лидеров. В Законе о партиях (как добровольных объединениях граждан, направленных на решение проблем общественного развития) необходимы нормы, обеспечивающие именно общественную и государственную полезность партий. Общество для всех одно, страна (отчизна) одна, законы устойчивого существования и развития объективны и едины для всех. Субъективны лишь искусственные законы, вырабатываемые людьми власти и насаждаемые во все сферы общественной жизни. Так разумно ли создавать партии для продвижения во Власть людей, не знающих единые для всех законы человеческой и общественной жизни?! Думается, полезнее для всех (с учетом перспективы) сначала изучить эти законы, то бишь Человека и Общество, а стало быть и Природу как прародительницу, источник и опору нашей жизни. Тогда «партии» полезно было бы создавать как источники и креативные организации, обеспечивающие воспроизводство и развитие министерств, - объективно необходимых (как убеждает опыт социализма и человечества вообще) специализированных «мозговых структур» государства. То есть видится общественно прогрессивной организация партийно-политической деятельности в направлении информационно-кадрового обеспечения воспроизводства и развития государства, путём создания специализированных партий или секторов крупных (существующих) партий. Общество объективно требует наивысшей квалификации всех «кадров», особенно на управляющих постах. Сейчас уже не надо объяснять, во что выливаются потери общества от незнания объекта управления, от нарушения норм и правил деятельности, от так называемого «человеческого фактора». Политические партии борются за власть, но люди власти объективно назначены не властвовать, а управлять конкретными сферами жизни и специализированной деятельности общества таким образом, чтобы общество в целом, страна во всём своём геопространстве обладали бы наивысшими (по технологическим и прочим возможностям) характеристиками, которые выражаются обычно такими интегральными категориями как «общественное благо», «безопасность», «устойчивое развитие», «общественный прогресс», «мощь и процветание», и т. п. Так почему же продолжается архаичная традиция испытывать всё общество, народ на использование в высшей власти всё новых и новых лидеров, новых политических идей, идеологий, вносимых партиями, добившимися власти? Основная причина видится в том, что информационное обеспечение высшей власти является традиционно-архаичным, идеологическим. Власть ЦК КПСС использовала марксистско-ленинскую и прочую партийную идеологию, и блокировала объективно необходимое научное развитие «общественных наук» (развитием занимались лишь «смельчаки», истинные ученые). «Перестроечные» лидеры, руководствовались, как теперь известно, далёкими от науки устремлениями, а реформаторы вовсе отбросили всю общественную науку вместе с коммунистической идеологией и стали насаждать в общественное сознание рыночно-капиталистическую идеологию. Будучи также далёкими от высокой науки, они считали экономику (красиво оформленную западными экономистами) фундаментом всего. По всей видимости, и большинство современных политических деятелей не желают знать (познавать), что и в естественном мире, и в научном его отражении имеет место иерархия законов. Поэтому искусственное внедрение (с известным «армейско-бюрократическим» обеспечением) «экономических законов» неадекватных природной сущности человека и общества, их фундаментальным законам существования и развития, культурологической и морально-нравственной национальной матрице, имеет печальные последствия.

Для понимания всего значения ситуации в «политической» деятельности общества (как и прочих процессов государственной значимости) надо смотреть на общество «сверху» и по крайней мере, сквозь вековую историю, рефлексивно. Надо уже различать идеологию и науку, поскольку общественные науки (науки о человеке и обществе, пограничные научные дисциплины) достигли к современному периоду такого уровня, что многие идеологические воззрения окончательно уходят в историю самопознания. Политики просто не знают современной ситуации в научной сфере. Да и зачем им знать, если большая масса электората воспринимает лишь харизму и прагматику лидеров, близкую их чаяниям. Однако, здесь уместно всё же привести несколько фраз из толкований идеологии и науки в соответствующих статьях хорошо известного академика В. С. Степина, включенных в Новую философскую энциклопедию, и настоятельно рекомендовать читателям изучить эти статьи (поскольку идеологию и науку очень важно различать, и в современный период это чрезвычайно важно).

«ИДЕОЛОГИЯ … – система концептуально оформленных представлений и идей, которая выражает интересы, мировоззрение и идеалы различных субъектов политики – классов, наций, общества, политических партий, общественных движений – и выступает формой санкционирования или существующего в обществе господства и власти (консервативные идеологии), или радикального их преобразования (идеологии «левых» и «правых» движений). Идеология и форма общественного сознания – составная часть культуры, духовного производства.

Термин «идеология» ввел французский философ Антуан Дестют де Траси («Элементы идеологии».– «Elements d’ideologie», v. 1–4. P., 1801–15), который связывал с ней учение об идеях, позволяющее сформулировать основы политики и этики, открыть истинную организацию дискурса – способности суждения и оценки в различных областях. Эта же линия в определении и в позитивном отношении к идеологии представлена в работах Кондильяка и в школе идеологов (К.Ф.Вольней, П.Ж.Кабанис). В этот же период негативное отношение Наполеона к школе идеологов выразилось и в презрении к идеологии как взглядам, оторванным от жизни и от реальной политики. Это альтернативное отношение к идеологии – позитивное и презрительно-негативное характерно и для всей последующей истории политического дискурса. Так, К.Маркс и Ф.Энгельс в «Немецкой идеологии» отождествили идеологию с превращенными формами сознания, которым присущи: 1) трактовка мира как воплощения идей, 2) иллюзии об абсолютной самостоятельности идей, 3) конституирование мнимой реальности. Идеологии марксисты противопоставляли социальную науку, а главным критерием идеологии считали ее неадекватность действительному положению вещей, ее иллюзорность и ложность. В противовес этому В.И.Ленин говорил о марксистской идеологии как научной, подчеркивая положительное содержание идеологии. Для ряда марксистов (Г. Лукач, Э.Блох, К.Корш) идеология есть форма классового сознания, выражающая чаяния и надежды угнетенных и преодолеваемая благодаря развитию научного знания и философии.

Идеологию как ложное сознание и совокупность ценностных суждений противопоставляет достоверным суждениям о действительности Э.Дюркгейм и Т.Гейгер. Так, согласно Гейгеру, любая идеология основывается на рационализации и объективации первичных чувствований, существующих между человеком и объектом, на включенности homo vitalis с его потребностями и влечениями в существование, рационализируемого в идеологических конструкциях. В.Парето видит в идеологии маскировку действий. Идеологии – это производные (деривации) от чувств и влечений, разбиваемые им на 4 класса: 1) утверждения, притязающие на абсолютность и аксиоматичность, 2) суждения, ссылающиеся на авторитет, 3) утверждения, апеллирующие к согласию с чувствами и принципами большинства, 4) вербальные доказательства и софизмы. Отождествляя идеологии с фальшивыми словесно-демагогическими образованиями, Парето отказывается рассматривать их под углом зрения соответствия действительности и настаивает на их социальной функции, которая состоит в том, что идеологии придают силу и агрессивность бессознательным эмоциям индивида. …

В современной французской философии идеология отличается от ментальности (М.Вовель, А.Лефевр) и рассматривается в контексте анализа дискурса (М.Пешё, П.Серио). Л.Альтюссер, подчеркивая непримиримость, разрыв между идеологией и наукой, видел в идеологии бессознательное, даже тогда, когда она представляется в эксплицитной форме.».

«НАУКА – особый вид познавательной деятельности, нацеленный на выработку объективных, системно организованных и обоснованных знаний о мире. Социальный институт, обеспечивающий функционирование научной познавательной деятельности.

… Наука ставит своей целью выявить сущностные связи (законы), в соответствии с которыми объекты могут преобразовываться в человеческой деятельности. Поскольку в деятельности могут преобразовываться любые объекты – фрагменты природы, социальные подсистемы и общество в целом, состояния человеческого сознания и т.п., постольку все они могут стать предметами научного исследования. Наука изучает их как объекты, функционирующие и развивающиеся по своим естественным законам. Она может изучать и человека как субъекта деятельности, но тоже в качестве особого объекта.

Предметный и объективный способ рассмотрения мира, характерный для науки, отличает ее от иных способов познания. Напр., в искусстве освоение действительности всегда происходит как своеобразная склейка субъективного и объективного, когда любое воспроизведение событий или состояний природы и социальной жизни предполагает их эмоциональную оценку. Художественный образ всегда выступает как единство общего и единичного, рационального и эмоционального. (Аналогичным образом формируются и идеологические воззрения на мир, на человека и общество, - моё прим.). Научные же понятия – это рациональное, выделяющее общее и существенное в мире объектов.».

Номенклатурные ученые избегают, однако, политику, поскольку они получают заказы (то бишь «кормятся») главным образом от Власти. Политиков не интересует высокая наука, освоение передовых научных знаний (в своей же сфере деятельности), - слишком много времени и усилий требуется для этого, да и не всем «научные орешки по зубам». Да и зачем, если главное в современной политической деятельности - это харизма, умение говорить и обладание денежными ресурсами, связями с сильными мира сего. С другой стороны, все согласятся, что общественный прогресс невозможен без высшей и эффективной организованности всей совокупной общественной деятельности в сферах производства и распределения, т. е. невозможен без высших знаний, позволяющих достичь это. Соединить политику с наукой как раз и могут «партии», перерожденные для научного возвышения государства и всего общества, - посредством соединения с передовыми научными коллективами, по специализации своей деятельности. Показательно, что некоторая специализация новых партий уже возникала в последние годы. В современный период, однако, большое влияние на политику государства имеют не столько «знающие» (по Сократу), сколько активные, политически весомые и «яркие» личности, обладающие способностями эффективно воздействовать на сознание массового электората. С другой стороны, давно и хорошо известно, что при решении сложных многофакторных задач, проблем, эмоции и чувственные мотивации, как правило, вредны, часто способствуют ошибочным решениям. Сопоставление государственной и нормативно-научной деятельностей, - наиболее значимых для общества, для всей страны, и организаций допуска граждан к этим деятельностям логично приводят к мысли о необходимости академической надгосударственной системы с функциями ВАК для допуска к государственной службе.

Общественная значимость, эффективность деятельности партий (в направлении общественного прогресса конечно, а не в продвижении к власти) определяется кроме прочего и партийной литературой, публикациями в СМИ. Показательно, что даже крупные партии, можно сказать, не выступают в СМИ с солидными научными статьями, адекватными современной ситуации в обществе. Вспоминается в этом плане деятельность Ленина и его соратников. Сейчас очень полезно сопоставить уровень тех публикаций и публикаций современных лидеров (относительно уровня знаний того периода и современного). Как актуальны некоторые высказывания Ленина в статье «Партийная организация и партийная литература», вот, к примеру, эти:

«Во-вторых, господа буржуазные индивидуалисты, мы должны сказать вам, что ваши речи об абсолютной свободе одно лицемерие. В обществе, основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть "свободы" реальной и действительной. Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в романах и картинах, проституции в виде "дополнения" к "святому" сценическому искусству? Ведь эта абсолютная свобода есть буржуазная или анархическая фраза (ибо, как миросозерцание, анархизм есть вывернутая наизнанку буржуазность).

Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания.

И мы, социалисты, разоблачаем это лицемерие, срываем фальшивые вывески, - не для того, чтобы получить неклассовую литературу и искусство (это будет возможно лишь в социалистическом внеклассовом обществе), а для того, чтобы лицемерно-свободной, а на деле связанной с буржуазией, литературе противопоставить действительно-свободную, открыто связанную с пролетариатом литературу. Это будет свободная литература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать новые и новые силы в ее ряды.

Это будет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучающим и страдающим от ожирения "верхним десяти тысячам", а миллионам и десяткам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность. Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата, создающая постоянное взаимодействие между опытом прошлого (научный социализм, завершивший развитие социализма от его примитивных, утопических форм) и опытом настоящего (настоящая борьба товарищей рабочих)».

Надо понимать, конечно, ситуацию того периода, острую необходимость тотальной информационной деятельности. Кстати, современные технологии используют тот же принцип тотальности воздействия на общественное сознание. Но, современный период требует решительной и массовой информационной деятельности в направлениях общественно прогрессивного просвещения масс, предотвращения силовых и противозаконных движений, и прочих опасных для страны действий. Кому же, как не общественно прогрессивным партиям осуществлять её!

Современное общество характерно, также, парадоксальным разрывом между достигнутым уровнем научного познания и уровнем массовой, уличной и сетевой политической деятельности. Объективно необходимо возвышение второго до научно-просветительского и научно-политического уровней. Развитие партийно-политической деятельности лишь в направлениях массовости и динамичности чрезвычайно опасно для всей страны. Осуществить качественный «переход взросления и разумения» есть объективная потребность общества! Она может быть обеспечена лишь адекватной инициативной и креативной деятельностью общественно-политических Движений и партий. Наиболее подготовленными к такого рода деятельности являются партии и общественные организации социалистической ориентации, как носители общественно прогрессивной идеологии. Но, надо подчеркнуть, что действительно прочное, надёжное и прогрессивное единение общественных Движений возможно лишь на основе единых знаний. И таковые знания уже выработаны отечественной и мировой наукой в существенном и вдохновляющем объёме. Они стремительно обогащаются всё новыми познаниями человека, природы и общества. Остаётся ещё раз подчеркнуть, что природа, естественные законы существования и развития едины для всех. Наиболее точные их отражения в общественном сознании, - научные знания, выверенные и подтверждаемые практикой, историческим опытом, также становятся единственной для всех информационной базой прогрессивного общественного развития, эволюционно-креативного становления всё более совершенного общества, в той или иной многонациональной геополитической форме. Архаичное понимание и использование отношений власти, как функционального средства, необходимо научно осознать и преодолеть как парадоксальный эволюционный барьер на пути развития общества с недостаточно интеллектуальным и недостаточно организованным общественным сознанием.

Россия может и должна показать всем странам образец мирного, научно-конструктивного решения государственно-идеологических проблем.

А. Васильев, Мы говорим партия, подразумеваем…(?) // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.17384, 24.03.2012

Партия и Ленин - близнецы-братья кто более матери-истории ценен? Мы говорим Ленин подразумеваем - партия, мы говорим партия, подразумеваем - Ленин. В.В.Маяковский

Послушал вчера выступление патриарха о произрастании рогов и копыт.

На мой взгляд, присутствует явная подмена понятий. Вера и институт церкви вещи созвучные, возможно где-то и близкие, но у нас другая история.

Хороший психологический прием, отвечать не на конкретный вопрос, который волнует многих, а виртуозно смещать акценты в нужную сторону.

Недовольство, направленное на образ жизни чиновников от церкви, можно сместить в сторону покушения на основы Православия. Всякие попытки получить внятные ответы на риторические вопросы, в категориях хорошо или плохо, искусно забалтываются, и вопрошающий обретает образ врага.

Лучшая защита, как известно, в нападении и к концу диалога забывается с чего все, собственно, начиналось. Слушатель незаметно для себя погружается в обсуждение круга вопросов, не менее важных, но далеких от заданной темы.

Поскольку Вера, религия и церковь, у большинства воспринимаются как единое целое, с этих позиций диалог и ведется, но, на мой взгляд, это вещи раздельные. При пристальном рассмотрении, соприкосновение умозрительное.

Вера это – основа и религии и церкви. Религия - свод правил, норм, обрядов. Сама церковь - один из властных институтов с обслуживающим персоналом.

Я, что-то не припомню о нападках на Священные книги и на самого Христа. На те вещи, которые являются основой данного учения. Он и Его Завет. Все остальное атрибутика, появившаяся позже, но и к ней отношение скорее нейтральное, чем воинственное. Если и найдется какой-то сумасшедший или провокатор, покушающийся на символы Веры, как это было со спиленными крестами, так это единичные случаи и еще под большим вопросом «кто», «зачем» и «почему». Когда террорист пускает под откос поезд, это совсем не означает, что он борется с РЖД. Мотивов множество, от хулиганства до неприятия мира в целом.

Смещая акценты, Вера, являющаяся нулевым отсчетом во всяком религиозном течении, становится невольной прислужницей тех, кто у нее в услужении. Ее выставляют на передний план, и разговор происходит как у глухого с глухим. Им о роскоши, о вмешательстве в светскую жизнь, о сращивании с государством, а они «не покушайтесь на наши Православные устои».

Вот откуда рога растут. Диалог невозможен.

На работе в черной рясе, после работы на дорогом авто. Так живи же так как призываешь жить свою паству, в терпении, в смирении, в не стяжательстве и передраться будет не к чему. А когда служитель церкви напоминая депутата, пламенно выступающего с трибуны, в повседневной жизни придерживающегося иного «вероисповедания», тогда и возникает раздражение, но сама Вера не имеет к этому всему ни малейшего отношения. Отношения не имеет, но, глядя на противоречивый ералаш, сомневающихся и отрицающих будет появляться все больше и больше.

Так кто же наносит Вере вред ощутимее, участницы своеобразного молебна в Храме Христа Спасителя, или те, кто изо дня в день призывают уверовать в то, во что не верят сами, а своим образом жизни регулярно это подтверждают!?

Как известно, история не знает сослагательного наклонения, но исторический анализ без него немыслим. Гадания такого рода, связанные с Лениным, особенно распространились в начале «перестройки». Тогда они были связаны с разоблачениями злодеяний Сталина. В них обычно «добрый» Ленин противопоставлялся «злому» Сталину.

Авторы таких сопоставлений желали показать, что, если бы не его тяжёлая болезнь, вызванная ранением в 1918 году, то Ленин, дольше оставаясь у руководства коммунистической партией и советским государством, сумел бы поставить заслон амбициям Сталина. Тогда бы, мол, не было массовых нарушений «социалистической законности». В качестве доказательства приводили ленинское «Письмо к съезду» (декабрь 1922 г.), в котором он рекомендовал рассмотреть вопрос о снятии Сталина с поста генерального секретаря ЦК ВКП(б).

Долгожители в роду Ленина

Начнём с обоснования, а почему Ленин, собственно, мог прожить дольше. Ведь его отец, Илья Николаевич Ульянов, умер почти в таком же возрасте (разница на год) по той же причине (если в обоих случаях верен диагноз) – от инсульта. Однако в роду у Ленина были и долгожители. Вряд ли можно сомневаться, что его кончина была ускорена болезнью, о причинах которой говорить здесь не будем. Если бы не она, то неизвестно, насколько ещё могло бы хватить здоровья у Ильича. Тем более, что знавшие его люди всегда отмечали его весьма крепкое до революции здоровье.

Дед Ленина по отцовской линии умер в 68 лет, бабушка – в 71 год, его мать Мария Александровна умерла в 81 год, старшая сестра Анна – в 69 лет, младший брат Дмитрий – в 68, племянница Ольга – в 89. У Ленина вполне могли быть шансы дожить до 70-75 лет, во всяком случае – до возраста Сталина (74 года). И если бы так было, то Ленин умер бы только в 1944 году, то есть застал бы на посту руководителя Советского государства начало и большую часть Второй мировой войны. Или не застал бы? Быть может, при нём такой войны вовсе не случилось бы?

Попробуем представить себе, какой могла быть политика Советского государства, и как могла развиваться ситуация в мире, если бы Ленин руководил СССР, по крайней мере, до середины 1930-х годов.

Явные отличия от сталинского курса

Внутрипартийная борьба происходила бы и при Ленине, но не смогла бы достигнуть такого ожесточения, если бы Ленин сохранял положение над схваткой. Следовательно, массовых репрессий в партии и госаппарате при нём не возникло бы. Не произошло бы многочисленных процессов над «врагами народа» и «контрреволюционерами» из интеллигенции. Причём не только Ленин, но и Троцкий, ценили эту прослойку, поскольку до революции сами к ней принадлежали.

Конкретная модель устройства СССР с равноправием союзных республик была принята в конце 1922 года по настояниям Ленина, вопреки плану Сталина об «автономизации» союзных республик, то есть их включения в РСФСР. Можно предполагать, что, если бы Ленин продолжал править, то реальное устройство СССР было бы ближе к подлинной федерации. Самостоятельность союзных республик от Москвы была бы намного сильнее, чем она была при Сталине. Формальное деление СССР на союзные и автономные республики отличалось бы несущественно, но по содержанию это была бы другая модель отношений союзного центра и республик.

Ленин испытывал неприязнь к формам старого режима. Он бы не стал проводить реставрацию названий офицерских чинов и погон в Красной армии, не стал бы взывать к «великому историческому прошлому». Хотя Ленин был не чужд собственного понимания патриотизма (вспомним декрет «Социалистическое отечество в опасности!» ещё от 21 февраля 1918 года), но он вряд ли стал бы апеллировать к образам Петра Первого, Ивана Грозного, Александра Невского, царских полководцев. Эту политику Сталин начал осуществлять ещё до войны. При Ленине её трудно представить.

Также трудно представить, чтобы Ленин придал какое-то значение консервативной православной церкви и помог восстановить её институты. Скорее, он позволил бы Луначарскому дальше проводить эксперимент с обновленческим вариантом православия.

Но очень многое зависело от общего курса в строительстве социализма как внутри страны, так и вне её.

Нэп как предвосхищение современного китайского социализма

Высказывания Ленина можно было приспособить, как это делали потом Сталин и его противники в борьбе за власть, для обоснования буквально любого поворота «генеральной линии партии». У Ленина можно было найти аргументы как за продолжение новой экономической политики (нэпа) с его рыночными отношениями и ограниченным частным предпринимательством, так и за её свёртывание, как за сотрудничество с буржуазными государствами и строительство социализма в одной стране, так и за мировую революцию. Ленин был гибким тактиком. Вдобавок он, как никто другой в партии, мог придумать и обосновать какой-то новый курс буквально из ничего.

Продолжение его правления имело бы такое важное преимущество перед схватками его эпигонов: ему не требовалось резких политических поворотов в борьбе за власть, ибо его авторитет внутри партии был непререкаем. Ленин бы реагировал лишь на те сигналы, которые диктовали изменения политического курса ради сохранения власти коммунистов.

В этом плане продолжение нэпа после 1928 года представляло собой благоприятные условия для большевистской партии. Вряд ли Ленин пошёл бы на его свёртывание в это время. А в конце 1929 года разразился великий экономический кризис капиталистической системы. В реальной истории СССР не мог им воспользоваться, так как ещё раньше Сталин затеял разорительную переделку всего социально-экономического строя страны. Но если бы такого решительного скачка не было, то СССР находился бы в выигрышной, особенно в плане пропаганды, ситуации по сравнению с западными странами.

Правда, при этом могла возникнуть возможность соблазна принести революцию в Западную Европу на штыках Красной армии, как это уже было в 1919-1920 гг. И дальнейшие исторические сценарии разветвляются так широко и разнообразно, что их уже невозможно обозреть в одной статье.

Впрочем, если бы Ленин сумел додуматься до курса «мягкой силы» в отношении Запада, при сохранении стратегии «мирного сосуществования», то весьма вероятно, что СССР смог бы раньше занять положение такой же доминанты на значительной части Европы, чем это было сделано при Сталине, причём ценой многомиллионных жертв советских народов. Сама же экономическая модель Советского Союза могла обнаруживать сходство с моделью современного Китая, причём опять-таки без чрезмерных потрясений.

Ярослав Бутаков